Феномен «Энергетика»

     Думается, автор телевизионной передачи «Города и веси» нашёл бы в Урене немало достойных внимания сюжетов для съёмки. Типичный уголок «одноэтажной России» с особенностями, которые могут показаться жителям крупных центров забавными, странными, причуд-ливыми, он наделён тем магнетизмом, что побуждает вновь и вновь возвращаться к этой земле. Кровной связи с нею у меня нет. Но я стал воспринимать Урень как место родное и близкое не только благодаря футболу, незабываемым моментам игры Михаила Зиникова, Романа Бабичева, Александра Царенко, других мастеров, запомнившихся по уренскому «Энергетику». И хотя ностальгия выглядит признаком уныния, предаваться коему грешно, верю – тех, кто, печалясь о минувших днях, вновь посетит Урень, этот город примет как старый идобрый друг.

Реклама «медвежьему углу»

    Городок на северо-востоке Нижегородской области манит некой первозданной аурой, всюду встречающейся в Нечерноземье. Интригует само его название, в словаре Даля тождественное слову «простокваша», а по версии исследователей, предполагающих финно-угорские корни имени этого райцентра, Урень означает – «беличий». Это идиллическое место, словно из детских рассказов, читанных когда-то. Там – речка с пескарями и сосновые боры, где ступаешь по мягкому настилу из опавших иголок, перемешанных с шишечками. Избы из цельных брёвен, дощатые, тёмные от дождя пешеходные настилы. Дикорастущая ягода, которую продают на перроне железнодорожной станции в литровых банках. Летние вечера – в сизой печальной дымке, зимой же из всех печных труб белыми столбами дым стремится в небо, к Млечному пути, воспетому Чеховым…

    Обуть чудо-валенки, выйти во двор, помахать топором, порубить пахучие поленья, а затем, протянув ноги к жаркой печи, потягивать чай из можжевельника с мёдом, слушая, как вдалеке, словно лавина, рокочет курьерский поезд. Милый сердцу русский Север!

     Я открыл для себя Урень, сопровождая саратовский футбольный «Салют», вопреки расчётам на лёгкую победу над местным клубом, тогда только что вошедшим в третью общероссийскую лигу, уступивший азартной и напористой братии в ярко-красных майках, что называлась «Энергетик», тринадцать сезонов служа рекламой «городу в медвежьем углу»…

На «ноевом ковчеге» за три с половиной часа

    Попасть в Урень из Нижнего Новгорода проще по железной дороге. Дешевле и вернее одолеть этот путь, воспользовавшись электричкой: на уренскойстанции, где пять рельсовых колей, останавливается не каждый экспресс. Предчувствие же Урень-края посещает, например, у памятника Валерию Чкалову и длинной лестницы, сходящей к Волге с холма на правобережье Оки, где расположен Нижегородский кремль. Здесь у знаменитой Стрелки великая река вдвое уже, чем у Саратова. На противопо-ложной волжской стороне – город Бор, над ним высится одна-единственная заводская труба; отчётливо видны затоны, озёра и протоки, изрезавшие низкий и пологий левый берег.

     Первый электропоезд кировского направления отправляется со станции Нижний Новгород-Московский в 9.00. Посадка сопровождается ажиотажем. Народу – море: чтобы протиснуться в состав с деревянными сиденьями, надо со злостью поработать кулаками и локтями. Состав  трогается, набирая скорость, преодолевает мост через Волгу, и Нижний Новгород, гигант с по-

луторамиллионным населением, быстро скрывается за густым ельником, растущим вперемешку с берёзой. До Уреня – три с половиной часа езды. По мере удаления от пригородов в электропоезде, этом «ноевом ковчеге», вопреки ожиданию, не становится просторнее. Сменяя дачников, в Семёнове, Керженце, Сухобезводном, на полустанках вагоны заполняет крепкий светловолосый люд, неторопливый, с вятским говорком, так не похожим на окающее произношение в Павлове-на-Оке или Ворсме. В руках путников – корзины, а в них грибы на толстых ножках, мелкий бисер брусники – дары земли, где на многие километры от железнодорожной артерии тишина и глушь.

    Старого вокзала в Урене – деревянного, сумрачного, с печкой-голландкой в кассовом зале, – давно нет. Вместо него возведён большой краснокирпичный корпус. Перед вокзалом – коммерческие ларьки, двухэтажная гостиница и автостанция. На этой привокзальной площади возвышается металлический щит с символикой клуба «Энергетик» – силуэтом медведя. Статус города Уреню, где 14 тысяч жителей, присвоен относительно недавно – в 1973 году. Здесь по сути одна улица, пролегающая через населённый пункт, на первый взгляд кажущаяся очень длинной, хотя пройти её быстрым шагом можно за полчаса. По одну сторону улицы Ленина, за цепочкой строений, до горизонта простираются луга со скирдами сена и лесополосами, неподалёку за камышами петляет река Уста – приток Ветлуги. По другую сторону «авеню» – здание районной администрации и военный мемориал на площади. Иные дома города выглядят как в «пошехонскую старину». В его черте находится действующее кладбище, где исполинские сосны, соприкасаясь ветвями, образовали подобие вечнозелёного шатра, скрывающего надгробья.

    Осенью и в середине весны городок изо дня в день накрывает сетка мелкого бесконечного дождя. Сгущается туман, обильная влага хлюпает под ногами. В воздухе – запах дыма и прелой древесины. Вечером в эту пору года Урень погружается в кромешную темноту: даже в центре города жутковато – редко где увидишь светящий уличный фонарь или огонёк в окне – на ночь ставни домов затворяют. В такое время здешние жилища кажутся угрюмыми. Всюду у заборов сооружены штабели березовых поленьев. Топлива нужно много, зима тут длинная и суровая: минус тридцать – привычная погода. А в 1979 году на Крещение ртутный столбик в Урене упал до отметки минус 52 градуса! Но старожилы нижегородского северо-востока утверждают, что и такие морозы терпимы для человека, если нет ветра. Зато сосны не выдерживают лютых холодов: стволы и ветви деревьев ломаются с таким звуком, словно раздаются выстрелы.

Футбол «от сохи»

    В состав городского руководства Уреня входили братья-близнецы Лямины – Николай и Борис – уроженцы близлежащего села Демиды. Николай Лямин

занимал пост главы районной администрации, с 1997 года был председателем Земского собрания. Встав у руля власти, он, как считают сограждане, безошибочно определил приоритеты социального развития. В городе работают библиотека с компьютерным классом, народный театр, Дом ремёсел (в Урене развит гончарный промысел), художественная школа.

     Не самый крупный населённый пункт северной Нижегородчины, он поль-

зуется неофициальным статусом краевого центра – здесь расположено несколько межрайонных организаций. Уренские электросети, подразделение компании «Нижновэнерго», снабжают электроэнергией шесть районов. Директор предприятия Борис Лямин в молодые годы участвовал в первенстве Горьковской области по футболу. Понимая социальное значение футбольного зрелища – «Сводишь мужиков на игру, а потом глядишь – и настроение у них другое, и трудятся с удвоенным старанием!», – этот руководитель стал отцом-основателем клуба «Энергетик» – визитки Уреня с 1996-го по 2008 год, когда команда выступала в профессиональных лигах.

     О том, что в Урене снимали художественный фильм по роману Галины Николаевой «Жатва», теперь мало кто знает. Но память о футбольном клубе «Энергетик» будет долгой. В его рядах мог появиться даже знаменитый игрок московских команд «Спартак» и «ЦСКА», чемпион мира среди молодёжных сборных Вагиз Хидиятуллин, однако не удалось договориться о краткосрочной аренде этого мастера. Сам Лямин рассчитывал видеть свой клуб в более значимом дивизионе, чем второй, хотя никаких оснований строить наполеоновские планы у «деревенской» команды и быть не могло.   Всё же «Энергетик» стал не просто светом в окошке для жителей этой периферии: временами он совершал на футбольном поле, казалось бы, не-возможное.

     Директор стадиона в парке «Борок» Василий Горишный (судьба занесла его в Урень из Ивано-Франковской области ещё в 60-е годы) выпестовал каждую травинку на здешнем футбольном газоне, изначально возникшем на лесной опушке – Казаковой поляне. Самосвалы с землёй совершили на стадион две сотни ходок: землю сгружали на поле, утрамбовывали, заглаживая кочки и выбоины, пока поверхность не стала ровной. Арена быстро преобразилась – возвели компактные трибуны с металлическим навесом, за одну зиму построили двухэтажный терем с VIP-ложей, которую посещал губернатор Ходырев, а рядом соорудили поле для тренировок, своим качеством не уступавшее основному газону.

Восторг — как взрыв авиабомбы

    Особенной достопримечательностью этого уютного стадиона среди сосновой рощи была пара медведей, которых как талисман клуба привозили сюда на каждый матч. Бразилец из сочинской «Жемчужины» Мендеш, прибыв с командой на кубковую игру в Урень и увидев медвежье семейство в клетке, обомлел, так как принял этих лесных обитателей за огромных собак. Зрители подшучивали над зверями. Однажды протиснули сквозь металлические прутья пластиковую бутыль с первачом-самогоном. Самка, обхватив ёмкость лапами, попробовала содержимое бутылки и осушила всё до капли. А затем, изогнувшись колесом, просунув морду промеж задних лап, стала издавать громкое сердитое урчание. Видя, что с медведем нелад-ное, вызвали ветеринара. Горишный, прикрывая доктора, шагнул в клетку к опьяневшему питомцу. «Они умные, того, кто кормит, не тронут», – объяснил смотритель.

     «Передачки – посочнее, замах – короткий!… Ты что, б…, «соплю» даёшь, смотри – вот как надо!». Виктор Павлюков, главный тренер команды, вёл очередное занятие. Сын пограничника из Термеза, Павлюков властен и вспыльчив. В «Энергетике» царила строгая рабочая дисциплина, а провинившиеся получали от Павлюкова крепкие затрещины. Этот тренер предпочитал брать в состав гренадёров, которые сминали соперников атлетизмом.

     «Энергетик» был в игре прямолинеен, но тем и мил своему простодушному болельщику. Действовать против такой команды, если она находилась в ударе, было, наверное, так же нелегко, как звёздам мирового футбола бороться с нынешней сборной Исландии. То, что в уренском «Энергетике» выработался «фирменный» игровой стиль, – целиком и полностью заслуга «главного». Неистовый темперамент, ненасытная жажда Павлюкова к голам («забьём пять, а мне всё равно мало!») заставляли далеко не самых талантливых футболистов, набранных на просторах от Питера до Волгограда, идти в атаку на пределе сил и без всякого пиетета к чужим титулам. Он мог простить своим «солдатам» ошибки в технике и тактике, но только не плохую физподготовку или недостаток боевого духа.

     Осенью 2000 года в Урене прошли два матча Кубка России, вызвавшие необычайный ажиотаж. Победив «Аланию» из Владикавказа – чемпиона страны в 1995-м, – «Энергетик», выйдя в 1/8 финала, по пенальти уступил саратовскому «Соколу», который рвался в премьер-лигу. Не передать, что творилось в те дни! Специальный репортаж по радио в живом эфире звучал на все районы северо-востока области. Зрители приезжали на эти матчи не только из Нижнего Новгорода или Кирова, но и из Москвы! Когда защитник Николай Чураков под занавес овертайма забил «Алании» второй и решающий гол, восторг публики, переполнившей стадион-пятитысячник,

взявшей штурмом, несмотря на противодействие милиции, козырьки трибун и примостившейся на ветвях деревьев вокруг арены, походил на взрыв тяжёлой авиабомбы.

    Президент ПФЛ Николай Толстых вскоре поздравил Павлюкова по телефону. Стихийные гулянья после матча продолжались сентябрьской ночью до рассвета. Магазины в райцентре тогда получили рекордную выручку, работая круглосуточно. Интерес к игре в тот день проявили даже те, кто прежде ничего знать не хотел о футболе. Василий Горишный рассказывал: 75-летняя тёща, не усидев дома, пришла понаблюдать за матчем в бинокль с террасы соседнего со стадионом здания.

Второе дыхание Царенко

    – С 1996 года в моей футбольной судьбе, дотоле, можно сказать, безоблачной, наступила длительная смутная полоса, – вспоминает Александр Царенко, футболист, чья вторая молодость началась именно в «Энергетике». – Из-за травм оказался не нужен родному «Ротору» – команде, в которой очень хотел остаться до конца карьеры. Затем позвали в камышинский «Текстильщик», тоже выступавший в высшей лиге. Освоился, помню – спартачам две «штуки» в Москве положил. Но команду лихорадило, и она вылетела из «вышки». А вскоре её и вовсе расформировали… Трудоустраиваюсь в «Тюмень», где подобрался приличный состав – с Колотовкиным, Подпалым, Татарчуком, Жировым. Но и там настало безденежье – команда в чемпионате повалилась, игроки стали разбегаться кто куда. Мной заинтересовалась калининградская «Балтика». Я же под-дался песням сирен «Локо» из Нижнего Новгорода: «Борман»- Овчинников златые горы сулил. Ну, я и подписал контракт, всего ничего сыграл и сломался – воспаление ахиллова сухожилия. Тренируюсь через боль, мучаюсь, а со стороны Овчинникова уже ноль внимания. Сразу на мне крест поставил, ни одной зарплаты не дал. Честно говоря, на следующий же день после заключения контракта я осознал колоссальную оплошность данного своего шага: у «Бормана» была дикая чехарда с игроками, не команда – дутая величина… Та травма меня здорово подкосила: два года провёл вне футбола, наедине с собой. Ни от кого я копейки не получал, семья жила на старые сбережения. Каждый день просыпался с надеждой на то, что нога вот-вот пройдёт и возобновлю тренировки; иной работы, кроме футбола, себе не мыслил.

     Премногим обязан волгоградскому врачу Эльбрусу Дзахоеву, который, дабы меня вылечить, всё возможное делал. В 99-м вроде бы ноге полегче стало. Вице-президент саратовского «Сокола» Адель-Масуд Омар-Саид, по-другому Адель Иванович, предложил мне с командой слетать на сборы в Ис-панию. Тогда в «Соколе» как раз смена главных тренеров произошла – вместо Владимира Федотова заступил Леонид Ткаченко. На первом же испанском занятии включаю полную нагрузку. И чёртов ахилл опять не выдерживает: захромав, ухожу с поля. Возвращаюсь домой и – снова за лечение. Всё же восстановился, начал играть на первенстве области и в турнире КФК за «Железнодорожник» (Волгоград), «Водник» (Калач-на-Дону), где ранее Александр Хомутецкий работал.

     В конце концов удача улыбнулась: на меня вышел Сергей Одинцов – тогда второй тренер «Энергетика» (Урень), сам волгоградец. До этого я, пробыв неделю на смотринах в «Томи», получил там отказ. Из Томска – в Москву; туда же одновременно со мной приезжает Одинцов, чтобы заявить меня за «Энергетик». Из столицы мчусь поездом к месту назначения. 3 августа 2000 года в семь утра сошёл на уренской станции, а вечером – вот ирония судьбы – матч с бывшими одноклубниками, дублем «Ротора». «Энергетик» сокрушает «Ротор-2» – 7:0, я два мяча вколачиваю. Всего за тот сезон положил в «копилку» не густо – три гола: ещё один – саратовскому «Салюту». Раскачивался.

     Зато в 2001-м моё «табло» результативности высветило цифру 21: такого всплеска не было у меня за всю карьеру! Да, в Урене была благодать. Таёжный воздух – лучший допинг: на футбольном поле, окружённом высокими соснами, ноги сами тебя несут к воротам соперника – забивай! У «Энергетика» всё завязано на быстроте игры, железной дисциплине. Настрой сумасшедший. В гостях действовали, как дома: атака – и противник смят. Главный тренер Виктор Павлюков требовал успеха в каждом поединке: цель, хоть не совсем реальная, а стремиться к ней надо, это мы все понимали. Впрочем, поговорка о том, что победителей не судят, не для Павлюкова. Он и в случае выигрыша, даже убедительного по счёту, нередко был так гневен, что своей критикой («Где содержание игры, где самоотдача?!») и санкциями от нас не оставлял камня на камне.

     Взаимопонимание с партнёрами обрёл легко. И к лучшему то, что не ушёл из Уреня в иркутскую «Звезду» – намечался у меня такой вариант после сезона –2000. Здесь словно открылось второе дыхание, «пошла масть» и у меня, и у команды. После первого круга сезона– 2001 не значился в соискате-лях бомбардирских лавров. К сентябрю мой капитал насчитывал всего-то 8 голов. Вдруг попёрло, как на дрожжах: «покер» Йошкар-Оле, «покер» «Салюту», забиваю из матча в матч. Заключительный из них – с «Олимпией» (Волгоград), от которой мы по ходу чемпионата на 16 очков отставали, но затем, представьте, настигли её! Но выхватить у неё «бронзу», увы, не удалось.

     В Урене волгоградцев мы одолели 3:1, но не с требуемой разницей в три мяча – таким вот гандикапом обернулся разгром «Энергетика» от «Олимпии» 3:6 на старте сезона. Да и лучшим бомбардиром зонального турнира с 21 забитым мячом я тоже не стал – опередил Илья Бородин из «Светотехники». Но, как футболист, вновь обрёл себя именно в Урене – в свои 33 года.

Павлюков — словно отец родной

    Регулярно повергая в чемпионате и Кубке соперников, представлявших мегаполисы, в своей зоне «Энергетик» не забирался выше итогового четвёртого места. В 2001-м судьба «бронзы» зависела от заключительного в турнире матча, о котором вспомнил Царенко и на котором я присутствовал. Не подумал бы, что можно столь отчаянно биться за третье место в подразделении второго дивизиона, как это продемонстрировал «Энергетик», встретившись на промёрзшем, припорошённым первым снегом поле с волгоградской «Олимпией». Хозяевам требовалась победа с перевесом в три гола, чтобы обойти тоже мотивированную «Олимпию» по разнице мячей. Не вышло! Волгоградцев одолели, но со счетом 3:1.

     После игры в раздевалке «Энергетика» многие роняли слёзы, и Павлюков, словно отец сыновей, пытался успокоить футболистов. Играющий администратор команды Александр Поздин, с которым я возвращался электричкой из Уреня в Нижний Новгород, рассказал о том, что, несмотря на собственный имидж сурового человека, Виктор Павлюков тепло относится к подчинённым. Лишь выпадет свободный день в плотном графике матчей и тренировок, он отвозит игроков в живописный уголок природы, чтобы устроить щедрый пикник. Материальные обязательства перед ними тренер выполнял и когда над «Энергетиком» нависла угроза расформирования, до последнего боролся, чтобы его сохранить.

     Павлюков любил повторять: «Кто в «Энергетике» заиграет, тот далеко пойдёт!». Для молодых футболистов команда была школой спортивного мужества.

Уренский феномен

     Меня всегда привлекал Урень – с тех самых пор, как я стал очевидцем первой в профессиональном ранге победы местных футболистов над саратовским «Салютом». Гости тогда накануне игры недоумевали: «Откуда эти географические новости?». Вашему покорному слуге довелось тогда вести видеосъёмку с поднятой над полем, раскачивающейся от ветра вышки спецмашины. Очень скоро здесь возвели дополнительные трибуны с навесом и построили двухэтажный терем с VIP-ложей. Из окна поезда, летящего по магистрали Киров – Нижний Новгород, виднелся красно-белый баннер клуба, он и ясно промелькивал сквозь ряды обступающих стадион островерхих сосен.

     Пусть «Энергетик» не поднимался выше четвёртого места в зоне второго дивизиона, это был подлинный феномен в 14-тысячном городке, имя которого в отличие от Бологого ни в каком эстрадном шлягере не упоминалось, но благодаря футболу зазвучало на всю Россию. Игра клуба из «медвежьего угла» вместе с главной составляющей – фактором, а вернее, культом личности Виктора Павлюкова – вдохновила немало журналистских перьев. Сам, словно медведь, – здоровый, мощный, с голосом как иерихонская труба, Павлюков был в равной степени режиссёром и актёром на матчах «Энергетика». Зрителя это влекло как магнитом. Иногда в запале выбежав к бровке, тренер команды Уреня что есть мочи орал: «Убей его!», и футболисты, исполняя приказ, перебарщивали с жёсткостью. Говорят, когда Павлюкова приглашали в саранскую «Светотехнику», её игроки ставили в церкви свечи, моля Всевышнего, чтобы эта сделка не состоялась.

     Накануне кубкового матча с «Аланией», приехав на календарный «стык» в Волгоград, он повёл команду в бассейн сдавать норму смелости – прыгать с десятиметровой вышки. Пройти испытание не решились четверо. В их адрес раскатисто гремело остаток дня: «Бабы! Тряпки!». Отказник Поздникин предложил: «Фёдорыч, хорошо, давайте вернёмся, и я нырну. Но сделаем это вместе, сцепившись за руки». Тренер слегка опешил: «Знаешь, старик, немогу – колени у меня больные». Он припомнил Поздникину дерзость, крикнув на собрании: «Смотри мне в глаза!», и, сочтя, что вратарь с эпатажной серьгой в ухе продолжает вести себя непочтительно, обрушил на него подзатыльник, способный «опрокинуть эскадрон британской кавалерии» («Путешествия Гулливера»).

     Любимыми футбольными персонажами Павлюкова были почти сплошь гренадеры, а самый приземистый на моей памяти – ростом в метр семьдесят пять – Лычагов по прозвищу Толя-бык, с ногами толстыми, как брёвна. Кумир болельщиков «Энергетика» долго тащил воз бомбардира команды, в основном, умея с перекошенным от усердия лицом бежать по прямой.

     …Типичная картина: футболисты «возят тачку» по хлябкому от вечной сырости газону в Урене, с верхотуры доносится теноровый голос Лямина: «Ребята, игры-то нет!». Вдруг – увесистый шлепок – с отскока, точно под перекладину. Поведя в счёте, «Энергетик» насел с удвоенной силой, взвинчивая темп, всё чаще включая длинные пасы по воздуху со сбросами во фланги, закручивая угловые к дальним стойкам. Оборона соперника не выдерживает давления. С фи-нальным свистком хозяева торжествующе вскидывают руки, а Павлюков удаляется в банкетный зал тут же, на стадионе, где почётных гостей из «Нижновэнерго» или администрации области ждёт прекрасно сервированный стол.

      Успехи «Энергетика» нередко пытались объяснить именно ресурсом его спонсора. Сторонние доводы о щедром финансировании команды Павлюков оспаривал, думается, немного лукавя. Эмиссары «Торпедо-Виктории», «Электроники», «Локомотива» недаром обивали пороги «Нижновэнерго», предлагая вкладывать деньги в их клубы, а не в футбольную команду Уреня, которая была маяком для жителей округи, в часы важных матчей облеплявших трибуны до самых козырьков, болея не по-северному страстно.

    Праздник большой игры в этом «медвежьем уголке» Нижегородской области закончился в 2008 году, когда генеральный спонсор «Энергетика» перешёл в структуру сетевой компании «Центр и Приволжье»… Прыжки выше головы, осуществлявшиеся командой на протяжении полутора десятилетий, ушли в историю.

                                                           ***

     Несколько лет назад я следовал поездом через Урень и, несмотря на поздний час, не ложился спать, пока экспресс не миновал этот городок.

     Расстояние от местной станции до обращённой в сторону Нижнего Новгорода оконечности райцентра, вытянутого вдоль железной дороги на несколько километров, поезд пролетел стрелой. Стараясь различить за вагонным окном спорткомплекс «Энергетик», я видел один чёрный массив хвойных деревьев и мелькнувший между ними огонек. Это вызвало ассоциацию – мираж растаял, профессиональный футбол в городе исчез, вернулось дремотное состояние глухой провинции. Картины матчей, сыгранных в том таёжном краю, в сознании очевидцев вытесняются другими, куда более масштабными событиями.

    В 2018 году Нижний Новгород наполнился разноязыкой толпой туристов со всех континентов, прибывших на футбольный чемпионат мира. Но дуэли грандов, подобных музейным экспонатам под стеклом, скрытым от всякого контакта, кроме визуального, не каждый зритель смог воочию наблюдать. И эйфория от игры «инопланетян» постепенно иссякает. И вновь хочется футбола родного, незамысловатого, «от сохи», в глубинке – так, совершив путешествие в дальние страны, человек тянется к домашнему очагу, где всё привычно. Возродится ли такой футбол? Грустно, если этого не произойдёт.

Александр ТИХОВОД,

Урень – Нижний Новгород – Саратов

(Материалы предоставлены газетой "Уренские вести")